Общество гурманов: [сборник] - Джеймс Блэйлок

преступлении, найден повешенным в камере сегодня утром — не выдержал угрызений совести, как нам сообщают газеты. Быть может, это и правда. А быть может, это лишь часть большой лжи. Быть может, невинный мужчина и невинная девушка убиты людьми, готовыми потерять душу, лишь бы приобрести весь мир!

Сент-Ив еще не слыхал об этом суициде, но развитие событий показалось ему странным — уж больно удобно: девушка убита, ее предполагаемый убийца сразу погиб, дело счастливым образом раскрыто или, по меньшей мере, закрыто. В словах Матушки Ласвелл «быть может, это и правда» явно сквозила ирония, скорее всего вполне обоснованная. Не исключено, что Матушка и сама ступила сейчас на тонкий лед, во всеуслышание заявив о своих подозрениях. В общем, она, безусловно, права, с этим Лэнгдон готов согласиться. Но ее общество состоит далеко не только из нее одной, а она взяла на себя смелость высказаться от общего имени, воодушевленная своей неопровержимой, по ее мнению, правотой.

Матушка подняла руки, призывая к тишине толпу, над которой стоял гул разговоров, оживленных, без сомнения, и алкоголем. Она кивнула Кракену, который чиркнул спичкой «Люцифер» по подошве ботинка и запалил пропитанный воском камышовый факел.

— Поджигай! — скомандовала Матушка Ласвелл, и Кракен поднес факел к полотнищу, тут же вспыхнувшему ярким пламенем. Вдвоем они отошли к ближайшему столу, пока языки пламени ползли по жгутам. Огонь немного притих, перекидываясь на здания макета, но потом быстро охватил картонную черепицу на крышах. Сент-Ив заинтересовался, чем пропитали полотнище и жгуты, чтобы они так хорошо горели, — наверное, парафином.

Объятые огнем стены фабрики рухнули, пламя взметнулось ввысь. Здания горели одно за другим, пока все не превратились в тлеющие развалины. Гости радостно кричали и аплодировали, многие поднимали бокалы, приглашая всех выпить.

Сент-Ив заметил, что фотограф вместе с мальчиком лет десяти или двенадцати на вид поспешно собирает свои приспособления в тележку; очень скоро они вдвоем покатили тележку по траве, явно торопясь уйти пораньше, пока не начали расходиться остальные. Скоро огонь догорел и, несмотря на свет ламп, сгустилась темнота. Прелесть звездного неба и темного леса за лугом ярко контрастировали со смрадным пятном пожарища.

ГЛАВА 10

ПРАВОЕ ДЕЛО

В доме стояла тишина: дети уже улеглись на кушетки на антресолях и заснули или притворялись спящими. Они хотели ночевать в амбаре со слоном, совами и летучими мышами (Ларкин предложила научить их убивать крыс, кидая дубинку), но Элис и Гилберт Фробишер решили, что летнее солнцестояние в Кенте — еще и крысиный праздник, и хвостатым негодникам следует дать передышку.

— Удивительно: задернув полог кровати, словно отгораживаешься от всего остального мира, — задумчиво произнесла Элис. — Как в палатке в лесу, правда? Или где-то на необитаемом острове. Такое чувство, что можно говорить и делать практически все что угодно и никто не заметит.

— Забавно, что ты об этом заговорила, — подхватил Сент-Ив. — Я только вчера размышлял об островах — что мы живем в каком-то смысле на острове, на зачарованном острове, особенно в это время года.

Они лежали, глядя на озаренный свечами полог — гобелен ночного неба, просвечивающего сквозь ветви и листву, прикрепленный по углам к высоким столбикам кровати. Теплый ночной ветер колыхал занавески на окнах, открытые, как и полог кровати со стороны окна, чтобы без помех наслаждаться видом.

Оба читали, но сейчас Сент-Ив отложил книгу и сказал:

— У меня возникли некоторые опасения относительно этой затеи Матушки Ласвелл. Бесспорно, у нее есть веские причины для гнева, но она, что называется, пустила в ход тяжелую артиллерию. Что касается всех этих гостей из Лондона — они заинтересовали репортера, но я не понимаю, какая от них польза для ее дела. В конце концов, пожертвования она не собирала. Скажу тебе, что Гилберт Фробишер ушел оттуда весьма озабоченный.

— В действительности, они очень полезны для нашего дела, — возразила Элис. — Твоего и моего, нашего общего, — она взмахнула «Каталогом рыбачьих снастей Мерфи», который последнее время регулярно просматривала с выражением, сильно похожим на алчность. — Матушка считает, что наше дело должно стать предметом общего обсуждения. Несмотря на твои сомнения, ты ведь не станешь мне предлагать, чтобы я ее бросила? Мужчины постоянно говорят о чести, но у женщин, знаешь ли, честь тоже в цене.

— Да, конечно. Однако, надеюсь, ты сможешь убедить ее, что не в ее интересах…

— Матушка уверена, что все, что пишут газеты об убийстве несчастной Дейзи, по сути, циничная ложь, поэтому собственные интересы ее не особенно волнуют, что не должно удивлять ни тебя, ни меня.

— И все же действо на лугу выглядело несколько шокирующим, учитывая, что сожгли бумажную фабрику «Мажестик», воссозданную во всех деталях. Фотограф, несомненно, все это снял, а приблудившийся репортер стоял и делал заметки. Когда, как ты говоришь, все это вынесут на публику, многие увидят в этом натуральную угрозу.

— Матушка будет настаивать, что сожжение носило чисто символический характер, что, конечно, так и есть.

Сент-Ив посмотрел на ночное небо за занавесками. За окном промелькнула белая птица, наверняка сова-сипуха.

— Знаешь, бывают случаи, когда человек абсолютно прав, но выглядит так, что он не прав. Газеты — наглядный тому пример.

— Тем не менее это никогда не мешает тебе выступать за правое дело, даже когда безопаснее отойти в сторону.

На это у Лэнгдона не нашлось ответа, как и на все остальное, и он молча сидел, глядя на танцующее пламя свечи. Элис, немного подождав, вернулась к своему каталогу.

— Знаешь, что меня настораживает? — он снова прервал ее чтение.

— Нет, не знаю, — ответила она, — если это не тритон. Ты всегда настораживаешься при виде тритонов.

— Я вполне серьезно. Пишут, что у убийцы нашли сто фунтов в конверте, отнятые у Дейзи, а деньги ей дали на бумажной фабрике «Мажестик» по не вполне понятным причинам. Якобы жертву убили с целью грабежа — по крайней мере, это один из мотивов. Но разве может быть, чтобы девушка, такая как Дейзи, рассказала мужчине, с которым только что познакомилась, что у нее при себе сто фунтов?

— Говорят, она ушла из «Чекерса» вместе с этим мужчиной вполне добровольно. Стало быть, она ему доверяла.

— И тем не менее, по словам Дороти Суинтон из «Чекерса», Дейзи написала записку Матушке Ласвелл всего минут за пятнадцать до того, как ушла из трактира с убийцей, а Чарлз Тауновер, хозяин фабрики, подтвердил, что Дейзи собиралась уехать в Лондон утренним поездом. Почему все так запутано?

Элис пожала плечами.

— Возможно, этому человеку удалось уговорить ее